Эд Раджкович - Босиком до неба
– Что случилось, Мурад?
– По вам тосковал, вот и нашёл утешение в водке. Никому я не нужен. У всех родственники. Ты вот приехала от своей матери, а мне не к кому податься…
Мария проявила сострадание и решила терпеть до тех пор, пока он не образумится. Рассказала Мураду о том, что суд своим решением признал права владения собственным домом единолично Марию. У Насти свой дом в Волгограде, а мы с тобой имеем временное государственное жильё. Наличие детей и моё официальное обращение в суд разрешили этот вопрос в нашу пользу. По закону дом моих родителей наш. Настя уезжала с ненавистью ко мне и сказала, что меня больше не знает. Но она именно этого хотела, получилось всё наоборот.
Мурад эти новости воспринимал безразлично. Он знал, что все преимущества по закону на стороне Марии. Отношения с родственниками у неё окончательно разорвались.
– Теперь она моя полностью и никуда не денется, – он это знал.
Пить не бросил. Если Мария что-то говорила, отвечал с устрашением, что она ему не указ.
– Ты должна слушаться мужа во всём и понимать.
Выбил ещё окно в доме, когда Мария закрылась, чтобы дети не видели его пьяного. Иногда ночевала у соседей. Мурад утратил способность адекватно думать. Женщина полностью в его власти, он торжествовал.
– Как долго я терпел, пусть она теперь терпит все мои причуды.
Со стороны виднее, и жители почуяли неладное. Многодетная семья, а отец пьёт и иногда не в состоянии выходить на работу. Пьянство за месяц перешло в болезнь. Умеющий себя держать Мурад превратился в пьяного монстра, которого даже жена стала бояться. Мудрые люди отправили одного осетина, который был на пенсии, но остался жить здесь со своей женой Полиной.
– Вы кавказцы, повлияй на него. У вас принято уважать старших, может, ты остановишь это самоуничтожение.
Георгий, так звали этого осетина, прошедшего войну, пришёл в тот же день к Мураду. Мария сидела в детской комнате, держа в объятиях всех четверых детей, которые начинали понимать жизнь, но не понимали происходящее с их отцом.
Георгия Мурад слушал, но отвечал, что всё нормально с ним.
– Моя жизнь, что хочу, то и делаю с ней.
После таких слов Георгий понял бесполезность влияния на него. Сказал Марии, что поможет решить эту проблему.
…В дом зашли трое: милиционер из города и два врача. Мурад лежал в бредовом состоянии.
– Всё ясно, необходимо оперативно лечить! – сказал доктор.
Мураду сделали укол и сопроводили в поезд. Ему совсем не хотелось буянить, тело обмякло, а голова перестала гудеть.
Наркологическая клиника, в которой он оказался, была битком забита пациентами. Выдали пижаму с короткими штанами, и он начал курс лечения. Все больные считали себя здоровыми, но Мурад, придя в себя, видел, какие дошедшие люди находятся здесь. Вспомнил бокс, всегда страшно, но ты выигрываешь силой духа. Он понял сейчас, что водка из силача любого делает деградированным инвалидом. Вспомнил, что приходил Георгий к нему в посёлке, и стало стыдно от того, что потерял контроль над собой. Врач сказал, что ему вообще противопоказан алкоголь.
– В случае рецидива может отказать мозг, и тогда ваша жизнь будет клинической.
Слова доктора разбудили жажду жизни.
Приехала Мария с детьми. Трое старших смотрели в сторону, чтобы стараться не видеть отца в жалкой пижаме, а Дамир смотрел прямо в глаза. Этот трёхлетний малыш взбудоражил всю душу Мураду. Дамир не отводил взгляда. Мария смиренно стояла рядом, держала продукты, которые привезли. Мурад смотрел на Марию, слёзы бесшумно катились по её щекам. Она смотрела на Мурада. Он ей показался таким беззащитным мальчишкой. Глаза его блестели от наполнявшей их влаги. Было не понятно, чего больше в его глазах: горя или радости. Он не выпустил ни одну слезу наружу и волевым усилием сдерживал свои эмоции.
– Я справлюсь. На этом точка с питьём.
Мария отправилась домой в тайгу.
– Сказал, значит, бросил, – успокаивала она себя.
Накормила детей и заделала окна. Склеила разбитые стёкла, которые напоминали бесноватое состояние Мурада. Прибралась в доме. В последующие два дня покрасила крыльцо и наклеила новые обои в комнатах. Всё наладится. Она взглянула в разбитое зеркало над умывальником и отпрянула. Затем вновь посмотрела – в отражении была пожилая женщина с седой головой и иссушенными от слёз глазами.
***
Мурад восстановился на работе. Стал передовиком, много зарабатывал. Каждое лето Мария ездила к матери в Украину. Привозила гостинцы с юга.
Дети учились в школе, а младшие ходили в детский сад.
Никогда они с Мурадом не говорили о прошлом. Начался новый отсчёт времени. К этому моменту у них было семеро детей. Мария убрала в комод две медали за материнство и орден «Мать героиня 3 степени». Она оставалась скромной верующей женщиной. Круглосуточно занималась детьми, и Мурад не вмешивался в её воспитание. Она самая самоотверженная мать, свою личную жизнь дарит детям. Это видел Мурад ежедневно. Правдивы слова Теодозии, которые вспомнил он сейчас: «Дал человеку Бог жизнь, даст и долю!».
При угасающих утренних звёздах Мария шла за водой на колонку. Она это делала рано, пока дети и муж ещё спали. Несла на своих худых плечах коромысло с висящими вёдрами, наполненными водой.
– Нужно побольше сегодня наносить, помыть детей и стирку устроить, – обыкновенно строила планы на день она.
Остановилась отдохнуть, поставила вёдра на землю, сняла коромысло и устремила взор в небо. Наверху в морозном утреннем рассвете она увидела чашу с фруктами так отчётливо, что произнесла вслух:
– Господи, прости и помилуй!
Дамир проснулся рано и стал помогать своей маме выливать вёдра с водой в большой бак. Она под впечатлением рассказала Дамиру, что увидела. Сын смотрел ей прямо в глаза и искренне радостно улыбался, затем обнял самую лучшую на свете маму.
